Он бежит, не разбирая троп. Обдирая подушечки лап о коренья и редкие острые камни, он спотыкается, врезается боком в широкие, столетние стволы деревьев. Он обезумел от боли и страха, он впервые не рад запаху крови, его собственной крови. Свалявшаяся шкура блестит алым цветом на подволакиваемой задней лапе. Некогда упругий мускул не подчиняется импульсам мозга, от чего конечность бестолково болтается, отягощая легкий волчий бег.
Как так вышло, что в кромешной ночной темноте, кто-то умудрился подстрелить одного из самых ловких, умных и хитрых обитателей леса? Да просто конкретно этот серый хищник был наполовину человеком, что сильно снижало его интеллект, а так же повышало любопытство к туристическим стоянкам. Молодым натуралистам повезло иметь при себе ружье, иначе привал превратился бы в шведский стол для оборотня, с излюбленными блюдами в виде свежей человечьей печени и сердец. Заголовки новостей пестрили бы фотографиями ужасающей бойни, но вместо этого несостоявшийся мясник летит, куда глаза глядят, изнывая от ужасающего дискомфорта в подстреленном бедре. Спрашивается, почему его не спасает регенерация? Да просто чтобы регенерировать, ткани должны избавиться от преграды, а пуля завидного калибра увязла в надкостнице, что мешало зверю исцелиться.
Оставалась лишь одна надежда - на обращение. Посему, когда забрезжил рассвет, человеческое сознание начало возвращаться к Дориану, принося вместе с прояснениями и нотки облегчения. Паника отступала, освобождая место для адской муки преображения, но даже это не пугало перевертыша, нужно было лишь немного потерпеть. Как казалось изначально. Но, когда последние шерстинки осыпались с мужских плеч, а бедро продолжало биться в неистовом треморе, обжигающими толчками выбрасывая кровь из ровного отверстия чуть ниже тазобедренного сустава - Холройд словил очередную волну ужаса. Один, посреди леса, абсолютно обнаженный и лишенный даже малейшей возможности наложить жгут на бедренную артерию - он вполне мог умереть от банальной потери крови. На лбу выступила испарина, а бывший военный отчаянно пытался выровнять свое сердцебиение, чтобы замедлить кровоток и снизить потери. Какая нелепая смерть. Внезапно подумалось мужчине, и как ни странно - эта мысль принесла ему что-то вроде боевого запала. Он не будет подыхать вот так, сидя под елью и вспоминая счастливые моменты своей жизни. Если он и откинет копыта, то как минимум на пути к цивилизации.
Отколупав от ближайшего дерева внушительный кусок коры, Дор отправил его в рот, чтобы пережевать и получить густую кашицу, которой он залепит рану. Подсыхая, древесина образует что-то вроде коросты, что возможно ускорит свертываемость, а значит, продлит время жизни нерадивого экстремала. С горечью во рту, с жуткой болью в ноге, Канадец поднимается с земли и, опираясь на каждый ближайший ствол, упорно начинает двигаться в сторону шума автомагистрали. Общее состояние ухудшалось с ужасающей скоростью, в голове начало шуметь, по краям зрения стягивалась темнота, а дыхание становилось все более судорожным. И сколько он сможет так пройти? Еще метр? Два? Да вот вообще нет. Соскальзывая пальцами по очередной опоре, Дориан валится вперед, к своему счастью ныряя мордой прямо на внушительный такой склон, чтобы совершить несколько эпичных кувырков вокруг себя, а затем приземлиться где-то у подножья холма. К горлу подкатила тошнота, и чтобы не захлебнуться собственным ужином, оборотень перекатывается на живот, и только в этот момент понимает, что видит перед собой пару ног, обутую в светло-серые кроссовки. Сдержав рвотный позыв, колотясь от лихорадки, Холройд туго сглатывает, поднимает голову и с нескрываемым отчаянием в голосе невнятно произносит.
- Помоги..
На этом организм Дориана выдал все свои ресурсы, что повлекло с собой банальную потерю сознания, от чего перед девушкой размякла грязная, окровавленная, сто пятидесяти килограммовая туша неизвестного происхождения. Любая нормальная сорвалась бы и побежала прочь. Но любая нормальная вряд ли оказалась бы в лесу в четыре утра, правильно?

Отредактировано Dorian Holroyd (2016-09-03 20:41:18)

Неизвестно, что за дрянь обожгла глотку Дориана, но уже после первых капель этого зелья, организм перевертыша стал отчаянно сопротивляться поступлению жидкости внутрь. Рьяно закашлявшись, едва не захлебываясь варевом, мужчина распахнул глаза и очень активно попытался отмахнуться от хрупких женских рук, что пытались отпоить его каким-то чудо-чаем. Из спекшихся губ вырывались не членораздельные протесты, в глазах полыхало безумие хищника, загнанного в ловушку, а тело все еще с трудом слушалось своего обладателя. Но она держала его, с стальной решимостью в огромных глазах, она сжимала пальцами его волосы и продолжала поить, вынуждая сделать несколько глотков. И наконец, добравшись до желудка, вступив в контакт с природной живучестью оборотня, настой дал Дору сил, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Только в этот момент он понял, что крепко сжимал чужое запястье могучей пятерней, от чего мгновенно стушевался и разжал пальцы, затихнув и удивляясь мягкости чего-то сухого и теплого под собой. Пользуясь возможностью не встречаться глазами со своей спасительницей, он оглянулся и увидел под собой красный, клетчатый плед. Интересно. Дальнейший осмотр дал понять, почему тело перестало так стремительно слабеть: просто ровно на бедренной артерии был очень туго затянут тонкий женский ремешок. Чтож, это уже огромное преимущество во времени и возможностях первой помощи.
- Как ты перетащила меня?..
Сам того не осознавая, поинтересовался Холройд в слух, позволяя девушке разобрать канадский акцент в его речи. Оценивая габариты незнакомки, прикидывая собственный вес и бессознательную размякшесть, мужчина не мог не восхититься упорностью и упоротостью лесной нимфы. Нахмурив брови, вперившись изучающим взглядом в лицо напротив, Дор все активнее соображал, осознавая тот факт, что девица мало того, что не сбежала от весьма странных обстоятельств, но и сейчас продолжала сидеть рядом, явно не планируя бросать его одного в этой ситуации.
- И что, ты хочешь сказать, что тебе не страшно?
Язык плохо ворочался во рту, но удержаться от вопросов Дориан не мог. В конце концов, может быть это вообще ему нужно было ее опасаться, кто знает, зачем она бродила в четыре утра в лесу, а затем решила приобрести себе огромный, почти умерший кусок человечины. Возможно, ему следовало меньше смотреть ночные выпуски новостей, но в широкой груди затрепетало что-то вроде опасения. Да-да, этот вот здоровенный комок брутальности вдруг в серьез перетрухал маленькой, очень миленькой девочки.
- Как давно ты наложила жгут?
Слишком много вопросов, но судя по тому, что онемение начало распространяться и вверх от ремня - время уходило, а нога грозилась покинуть Холройда насовсем. Оборотню такая перспектива не улыбалась. Без ноги очень сложно ездить на мотоцикле за пивом. Не надо так.
- Надо идти к дороге. Я буду очень благодарен, если ты поможешь поймать машину. Если, конечно, не боишься.
Странное предположение, но Дору некогда было обдумывать собственную рваную речь. Упершись руками в землю, умудрившись подняться, в надежде, что сил хватит на этот короткий подвиг, Канадец немного замер, выравнивая дыхание и укутываясь в плед. От кровопотери тело охватил озноб, на серо-зеленом лице проступили глубокие тени, а сердцебиение снова становилось весьма сбивчивым.
- Если поторопимся - я, возможно, не сдохну.
Сам себе под нос пробубнил вояка, жуткой шатающейся походкой направившись по направлению шума. Пойдет этот ночной ангел за ним, или решит бежать в другую сторону - было почти не важно. Сосредоточившись на механизме шагания, мужчина очень серьезно поджал губы и был занят только тем, что ритмично переносил тяжесть своего тела с одной ноги, на другую, усердно контролируя необходимость не упасть в третий раз за последние полчаса.

Беспомощность – страшное чувство. Осознавать, что некогда могучее тело подводит тебя, понимать, что слабость подкашивает твои ноги, что недостаток крови отупляет мозг, а недостаток кислорода вынуждает дышать часто и резко – все это порождает страх. Страх холодной липкостью стекает по позвоночнику, даруя уверенность в том, что ты не справишься даже с этим маленьким путешествием до магистрали. И вот в этот момент, когда отчаяние побуждает тебя сдаться, когда хочется просто упасть на землю и больше не вставать – миниатюрная, но очень сильная девушка хватает тебя под руку и искренне пытается помочь. Гордость, самолюбие и мужественность – в один голос начинают вопить в голове Дориана, но здравый смысл позволяет ему принять эту помощь. Перевертыш старается не налегать на свою спутницу, очень упорно он держит вес на своих ногах, но это тепло, эта неожиданная упорность со стороны незнакомки – порождают в нем какие-то смутные чувства. Ему приходится довериться ей. Все опасения, тревоги и предыдущие размышления – уходят на второй план. Чтобы не погрязнуть в пучине самобичевания, Дориан отводит взгляд от своего пути и краем глаза наблюдает за созданием подле себя. В первую очередь он зацепляется вниманием за покрасневшее девичье запястье, от чего чувствует укол вины.
- Извини меня за это. – Сконфужено произносит здоровяк, продолжая изучать тонкие запястья, строя предположения о происхождении нескольких весьма заметных шрамов на коже. Похоже развлечения вроде брождения в лесу ночью – не весь спектр ее экстремальных выходок. В голове рождался один вопрос за другим, но чувство такта велело молчать и догадываться. Может быть  вот этот, длинный и достаточно толстый шрам – последствие разрыва ткани, в связи с падением с дерева или, возможно, велосипеда. Это давало представление о ее активной и рисковой натуре, а так же абсолютно не портило эти изящные кисти. Любопытно, но в подобных размышлениях, Дор почти не заметил то, что они добрались до пункта назначения.
- Иди, я подожду тут. Пройди чуть вперед по дороге, чтобы я мог обойти машину сзади. – Когда она снова попыталась возразить на тему попутки, мужчина чуть закатил глаза. – Скажи спасибо, что я просто предлагаю сесть к водителю. Я мог бы вышвырнуть его из машины и угнать ее.
Кажется, довод подействовал, и с тяжелым вздохом, спутница удалилась. Ему оставалось ждать. Прислонившись плечом к дереву, оборотень ждал. Пять минут, десять, пятнадцать. К тому моменту, как надежда начала таять в груди исполина, на горизонте показался потрепанный седан темно-синего цвета. Сидящий за рулем мужчина пятидесяти лет, приметивший на дороге скромно стоящую девушку, поспешил притормозить и почти по отечески предложил подбросить ее по нужному адресу. Пока спасительница Канадца называла какой-то адрес, мясник неспешно обошел машину сзади, умудрившись не попасться водителю на глаза, а затем резко схватил его за горло, через открытое окно. Ужас исказил лицо несчастного, но на лице Холройда не дрогнуло ни одного мускула.
- Ты отвезешь нас, а затем забудешь, что видел. Иначе я найду тебя и переломаю тебе позвоночник. Городок маленький, а я очень упорный.
Сработала ли угроза, или в мужчине заиграл инстинкт защитника, но он согласился подвезти странную парочку, возможно, чтобы спасти девушку. Дориан сел в машину, и только хотел предложить свой адрес для поездки – понял, что ему нужно передохнуть. Потяжелевшие веки сомкнулись, а открылись лишь тогда, когда водитель и девушка попытались вытащить бывшего военного из автомобиля. Дор встрепенулся и постарался выбраться самостоятельно, параллельно оценивая обстановку. Они были на пустынной улице напротив какого-то мотеля и, очевидно, здесь обитала спасительница. У перевертыша не было сил что-то выяснять и как-то сопротивляться, он просто прошел мимо спящего администратора в номер девушки, оставляя за собой кровавые следы. Уже в номере, чтобы совсем не уделать убранство, мясник направился в маленькую ванную комнатку, где уселся на край ванный и побелевшими пальцами вцепился в раковину, чтобы не упасть.
- Я не знаю, зачем ты это делаешь, но спасибо. – Нервно облизнув пересохшую губу, оборотень резковато вздохнул. – Мне нужен нож, перекись, нитка с иголкой и бинт. В номере есть аптечка? – Неуклюже, но очень стремительно расслабляя жгут, Дор понимал, что пулю надо вытаскивать прямо сейчас, ибо рана приобретала нехороший темный оттенок, что говорило о высокой вероятности заражения тканей. Не хватало еще схватить некроз и оказаться в реанимации. Восхитительная выдалась ночка.

Размерный рокот, а затем тихий шелест, будто едва различимое дыхание какого-то огромного существа. Шум воды или гул крови в его висках? Дориан находится на границе сознания, то и дело, на доли секунд проваливаясь в забытье, чуть теряя равновесие, едва не утыкаясь носом в свои колени, но неустанно оказываясь придержанным очень маленькой, но теплой ладонью. Кто он? Несокрушимый стоик, огромный, уродливый валун, скатившийся со скалы на берег океана. Ему не страшны ни время, ни ветра, ни грозы. Всегда один, величественный, видевший многое, но слишком безжизненный, чтобы обзавестись хоть каким-то маленьким другом, которому мог бы рассказать о том, что знает лишь он. Осколок горы стоит на своем из года в год, пока, внезапно, уровень океана не поднимается, и на валун не накатывает волна. Она ненавязчива, ласкова, тиха. Она омывает его испещренные бока, запоминает каждую впадину и трещину, она читает его истории, а затем шепчет ему свои. Он не может ей ничего дать, в то время как она точит его, сглаживая острые углы и со временем делая его прекрасным. Зачем ей это? Неужели ради тех редких мгновений, когда она разбивается о его могучую грудь, рассыпаясь каплями в закатных лучах, рисуя собою прекрасную радугу?
Дор вздрагивает от боли, когда вода попадает в рану, он распахивает глаза и видит профиль девичьего лица, сосредоточенного на происходящем. Девушка понимает, что причиняет боль, но осознает, что это необходимо, поэтому успокаивающе шипит, легко поглаживая напряженное мужское бедро. Он вздыхает. Глубоко, полной грудью, дополна набирая в легкие сладковатый запах чужого парфюма, ничуть не выветрившегося, несмотря на все ночные приключения.  В его ушах шумит, но уже не от раны, а отчего-то другого. Он смущен, до безобразия и желания скрыться. Сбитый с толку, обескураженный, пытающийся взять себя  в руки. Оборотень слишком волнуется от непривычных ощущений заботы, ухода, сострадания. Переживший несколько военных конфликтов, существующий в условиях строгого одиночества, избегающий любых привязанностей – мужчина робеет от неумолимой власти этой миниатюрной, но поразительно сильной девушки.  Ему казалось странным, что он всю жизнь обладал завидной удалью и мощью, но оказался так слаб вблизи этой незнакомки. Более того – она использовала свою силу во благо, не рассчитывая получить прибыли, ибо, наверное, понимала, что от голого человека из леса и получить-то нечего.
Когда она ушла, в груди шевельнулось разочарование. Почти магический момент был разрушен, что вернуло Холройда к реальности, в которой он ранен, слаб и находится в чужом жилище, где его присутствие явно не к месту. Беспокойство исказило и без того хмурое лицо, но мужчина постарался сохранить маску безразличия, когда девушка вернулась в ванную с полотенцем, а затем отвернулась, давая ему возможность избавиться от излишней влаги. Чтож. Совладав с телом,  сквозь скованность мышц, он поднялся в ванной, наспех обтер кожу, чтобы не капать на пол, а затем повязал полотенце на пояс, оставляя приоткрытой лишь ногу, которая требовала медицинского вмешательства.
- Я все, давай мне аптечку.
Начал, было, перевертыш, но замер, получив возможность хорошенько разглядеть свою собеседницу в свете люминесцентных ламп. Может это бред переутомленного человека, может какое-то наваждение, может просто повышенная впечатлительность после полнолуния, но она показалась ему какой-то неземной. Со своими необычными чертами лица, с чуть встрепанными волосами и нотками усталости в тенях под глазами. Она была одновременно какой-то совершенно реальной, какую можно встретить в ближайшем супермаркете или парке, но в тоже время она словно не принадлежала этому миру. Словно вспышка сверхновой – доступна глазу любого, но недосягаема, ни для кого.  И в этот момент, когда он окончательно растерялся в своих впечатлениях – она подняла глаза и заставила его смутиться. Едва нахмурившись, он хотел было объясниться и продолжить свою мысль, но в мгновение ока она оказалась перед ним на коленях, заставляя стушеваться совсем и нервно схватиться за все туже раковину.
- Ты совсем не обязана этого делать. Я и сам могу.
Неуверенно попытался начать вояка, но его словно не слышали. Она ловко орудовала инструментами, с сознанием дела, избегая лишних движений и не причиняя той боли, которую могла бы, не будь у нее опыта. Кажется, ее работа как-то связана с медицинской помощью, кому бы то ни было. Канадцу хотелось бы интересоваться, слушать ответы, но от чего-то он считал, что ей это абсолютно ни к чему, а посему молчал и лишь разглядывал свою спасительницу во все глаза. Когда она пообещала боль, он сжал край ванны, но не потому, что боялся боли, а потому что внезапно захотел дотронуться до своей собеседницы, дабы убедиться, что она не галлюцинация. Ведь в реальности не может быть таких, как она? Или может? Еще этот голос. Как переливы какого-то дивного музыкального инструмента, которые минуя слух – проникают сразу в самую душу, заставляя внутренне трепетать и жаждать услышать их еще хоть раз. И снова она покидает его. Разламывая этот морок, выдергивая Дора из сладостной неги и легкой эйфории. Видимо происшествия совсем вымотали его, раз у мозга нет сил адекватно воспринимать происходящее, и он устраивает мяснику что-то вроде снов наяву.
Чуть встряхнув головой, канадец опустил наконец взгляд на многострадальную конечность, легко оттянул бинты от раны и удивился тому, какой аккуратный и компактный получился шов. Похоже, руки у этого ночного ангела – золотые. Кажется, следовало бы узнать ее имя. Как бы сделать это максимально ненавязчиво? Да, Дориан любил находить себе трудности там, где их быть не должно, а затем героически преодолевать их, вопреки здравому смыслу.
- Я Дориан.
Ни к селу, ни к городу выговорил исполин, выхрамывая на кухню и опираясь о ближайшую поверхность плечом, чтобы не дрожать и не терять равновесия от дыхания. Омерзительно быть таким слабым, особенно, когда интуиция пульсирует в затылке, требуя быть начеку, ибо слишком непонятный набор чувств раздирал мужское нутро. Как же так может быть, чтобы за пару часов эта девушка могла так растревожить обычно хладнокровного мясника? А тут еще один неожиданный поворот: это заботливое чудо, похоже, решило побить все рекорды обаяния и очаровательности, просто предложив незнакомцу поесть. И, наверное, было бы логично восполнить запасы энергии после произошедшего, но вряд ли мужчина сможет сейчас съесть хотя бы кусочек.
- На самом деле мне бы просто стакан воды. И, если можно, выспаться где-нибудь.  Я буквально пару часов, а затем уйду, и ты больше меня не увидишь. – Он искренне не хотел больше причинять ей неудобств, и если  она откажет – оборотень найдет в себе силы уйти прямо сейчас. – Только оставишь мне какие-нибудь координаты, я... Я как-нибудь оплачу то, что ты сделала для меня.  - В данный момент Холройд совершенно не имел представления о том, как мог бы расплатиться за спасение жизни, но в приоритете был комфорт незнакомки, а значит, он скажет и сделает все, чтобы закончить ее ночной кошмар.
К его глубокому потрясению, спасительница позволила, нет, приказала ему остаться, налила воды, выдала подушку со своей кровати и новый, сухой и теплый плед, с которым велела устраиваться на небольшом диванчике в углу номера. Сложно назвать это место пригодным для сна человека ростом близкого к Дориану, но сейчас здоровяк был рад и такому. Девушка делала с Канадцем что-то странное. В ее присутствии, обыкновенно неумолимая гордость – сворачивалась внутри Дора в клубок и даже не урчала в те моменты, когда с ним обращались как с ребенком. Посему, едва его голова коснулась подушки, он, даже не успев поблагодарить еще раз хозяйку номера, отключился, окончательно сдавшись всем обстоятельствам прошлого дня.

Победитовое сверло врезается в его темя. Раз за разом какой-то строитель-извращенец то зажимает, то отпускает курок дрели, вынуждая ее медленно, но верно просверливать дырку в мужском черепе. Боль, адская боль стала его миром, заставляя застонать в голос и попытаться отшатнуться от этого чувства. Только вот в ту же секунду, едва Дориан сдвинулся с места, он вдруг осознал, что дрель – это лишь порождение его галлюцинаций, а всему остальному есть объяснение:  жуткий звук – это вибрация мобильника, а невыносимая головная боль – это последствия выпитого накануне обилия рома. И нет, не подумайте, вчера не было никакого праздника, повода или встречи – просто рана на бедре воспалилась, а на медикаменты, внезапно, не оказалось наличности. Данные обстоятельства ставили мужчину в тупик, ибо следовало как-то обеззаразить плоть, а так же обезболить ее, что сложно в отсутствии лекарств.  Вот и пришлось лечиться тем, что было припрятано под половицей на случай беспросветной безысходности.  Только вот последствия огнем жгли волчье горло, а так же дрожью в руках мешали ответить на трели мобильника.
- Алло. – Хрипло рыкнул в трубку мужчина, на том конце провода послышался нерешительный и взволнованный женский голос.
– Привет, - собеседница собиралась с мыслями, а затем весьма лаконично выдала, - мне нужна твоя помощь.
-Что случилось, где ты? – Холройду не потребовалось много времени, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. И хоть ему сейчас меньше всего хотелось оказаться поблизости от этой особы – за ним был определенный должок, который следовало отдавать вопреки всяким внутренним распрям.
- Пыталась сбежать из вашего захолустья, но, похоже, сегодня все против меня. Мы на старом линкольнском шоссе, проехали где-то полпути до суитуотерского аэропорта, а затем машина просто передумала ехать. Ты можешь как-то помочь? – Адрианна говорила слишком быстро, местами сбивчиво и было ощущение, что разговор доставляет ей дискомфорт. Видимо, не стоило просто сбегать из ее номера после того, как она сделала все возможное, чтобы Дор остался жив.
- Ох, - пульсирующий мозг отказывался соображать так быстро и трезво, но совесть и честь отвечали раньше самого перевертыша. – Да, конечно, я подъеду, только придется подождать.
- Как будто у меня есть варианты. – Послышался яд в девичьем голосе, и прежде чем мужчина съязвил в ответ – звонок оборвался. Канадец сощурился и злобно уставился в погасший экран мобильника, пытаясь побороть желание проучить эту маленькую хамку. В итоге, все же, победило воспитание, а, следовательно, Дориан встал, постарался привести себя в божеский вид, оделся в первое, что попало под руку, схватил со стола ключи от мотоцикла и выбрался в прохладу и тишину раннего утра.
В другой ситуации ничто не подняло бы мясника из кровати, посему он редко был свидетелем такого прекрасного летнего неба, безлюдных улиц и безмолвных автострад. Впрочем, и сейчас, общее состояние оборотня мешало ему наслаждаться этим, а значит, ему было совсем не стыдно взорвать чужой сон ревом движка и визгом новеньких шин.
До места назначения ехать пришлось всего около получаса, но вероятнее всего, стоя на месте этот временной промежуток оценивать сложнее, так что встретили Дора две почти разъяренные женщины. С той лишь разницей, что водительница мало волновала бывшего военного, а вот недавняя спасительница, фурией воззрившаяся на исполина с заднего сидения авто, вызвала лютое желание что-нибудь сломать. Сдерживая странные порывы, автомеханик слез с байка, неспешно прошествовал в сторону капота и без раздумий нырнул к движку. Запах бензина, масла и ржавого железа бодрил не хуже аспирина, что повлекло за собой быструю оценку ситуации и моментальное выявление поломки.
- Итак, дамы. – Он намерено начал говорить в пространство, чтобы лишний раз не сталкиваться в лоб с Адрианной. – Не буду вам объяснять, что тут и как, скажу лишь, что нужно машинку эвакуировать. Своим ходом она больше не поедет, ибо устала и нуждается в ремонте. – Выбираясь из внутренностей автомобиля, мужчина по привычке вытер руки об джинсы, выудил из кармана мобильник и набрал телефон своих товарищей из городского сервиса. В пару минут договорившись о транспортировке машины и срочном ремонте, Дор поблагодарил коллег и скинул звонок, снова обращаясь исключительно к хозяйке механизма. – Через двадцать минут подъедет машинка, посидите пока в своей. Ремонт сделают быстро и со скидкой, так что надолго в городе не задержитесь. Вот Вам визитка, наберите на этот номер. А я пока увезу Вашу спутницу обратно в город. Мне в аэропорт не надо, а топлива на дорогу туда и обратно – не хватит.
Улыбнувшись чуть рассеянной улыбкой, Дор отошел к багажнику машины и выудил оттуда спортивную сумку, с которой отправился к моту и принялся прилаживать багаж.

Вообще, ему не редко приходилось слышать истерики из уст различных барышень, недовольных теми или иными поступками Канадца, только вот обычно эти крики и бессвязные возгласы вызывали в нем острое желание приложить девицу обо что-нибудь твердое, а теперь – он лишь усмехался в бороду, заканчивая фиксацию багажа. Ее аргументы были весьма разумны, мужчина не имел никакого права вот так нарушать планы девушки уехать, учитывая финансовые вложения и возможные обстоятельства, только вот разве же это его волновало? Едва услышав голос новой знакомой в трубке, он понял, что не может сопротивляться чувству благодарности и невнятному притяжению, что несколько дней требовало от него навестить спасительницу. В данную же минуту, когда она разъяренно сотрясала воздух речами, он и вовсе потерял всякую выдержку и терпение.  Честь военного требовала отплатить девушке добром, а значит, он попросит ее задержаться в городе, а после сам купит билеты туда, куда ей будет угодно.
- Ты в любом случае уже опаздываешь на самолет. Смысл приехать в аэропорт, а потом уехать обратно ни с чем? – Наконец соизволил заговорить исполин, разворачиваясь к собеседнице с выражением вселенской усталости на лице. - С меня причитается, я уверен, ты видела город с худшей его стороны, ведь ни один путеводитель не расскажет тебе ничего интересного про эту дыру. – У мясника не было иллюзий насчет места своего обитания, собственно – выбор пал на этот город именно по причине запустения и отдаленности от мегаполисов. – Но тут есть весьма интересные укромные уголки, которые я должен тебе показать, чтобы сгладить общее впечатление о поездке.
Если честно, вопрос о шлеме поставил Дора в тупик, в конце концов, у него было несколько причин не иметь при себе шлемов. Причина первая: он был оборотнем, а значит, обладал некоторыми физическими привилегиями перед простыми смертными, если быть точным – вероятность погибнуть в аварии, для перевертыша, крайне мала. Причина вторая: он считал себя достаточно искусным водителем, следовательно - мужчина попросту верил, что выкрутится из любой сложной дорожной ситуации. Ну и наконец, причина номер три: сам принцип езды на мотоцикле включает в себя элемент свободы и адреналина. Какая же свобода может быть, если твоя голова замурована в эту совершенно неудобную конструкцию.
- Шлема нет. – Весьма жестко огрызнулся Дориан, внезапно испытывая что-то вроде укола вины. В конце-концов, девушка была весьма хрупкой и неопытной на вид, то есть без шлема была велика вероятность подвергнуть ее опасности. – Но обещаю, я поеду аккуратно и даже не буду превышать скорость.
Сомнительные уговоры, но к удивлению канадца – девушка на них поддалась. Уже через пять минут аккуратной езды Дор забылся, ибо практически не чувствовал женских рук на своем поясе, от чего резко набрал скорости, тут же удивляясь изменившейся хватки своей спутницы. Это прикосновение волновало его. Не то, чтобы Холройд был впечатлительным подростком и млел от любого прикосновения от слабого пола, нет, просто ощущать ответственность за жизнь той, что уберегла тебя от гибели – весьма многогранное чувство.
Дорога не заняла у них много времени. Буквально через полчаса они уже парковались у подъезда вервольфа, под недовольные взгляды едва проснувшихся соседей.
- Ты пожалуйста не пугайся, меня не грабили, мой дом всегда так выглядит.
Несколько сконфуженно пробасил мясник, открывая перед Адрианной дверь и  занося вслед за ней ее сумку. В логове действительно могло быть абсолютно неуютно для нормально человека. В квартире пахло смесью бензина и машинного масла, от бесчисленного множества деталей рассованных по углам, мебель покрывал ровный слой пыли, отсутствующий лишь на трапезном столе, где его, в общем-то, заменяла гора немытой посуды разного калибра. Вещи вообще не знали о существовании шкафа, многие давным давно стоило постирать, только вот прибухивающему одинокому мужику – вовсе некогда было этим заниматься.
- Знаю, помойка, но бесплатно и в холодильнике есть упаковка салата из магазина.
Оправдываться он не собирался, но и делать вид, что все в порядке Дор не имел права. Кинув женскую сумку у входа, он звякнул ключами и прокашлялся.
- Я думаю отойти на пару часов до сервиса, посмотреть, что там с машиной твоей попутчицы. Все же ребята не обязаны бесплатно делать что-то для моих клиенток. Ты тут не стесняйся, а когда приду – думаю, нам нужно будет поговорить.